Луи Бриньон - Испанская невеста [Легенда о Габриель]
— А как ты сумел меня найти? — Габриэль не собиралась задавать этот вопрос. Он вырвался у неё помимо воли. Она и не ожидала услышать правдивый ответ, но…хохот раздавшийся снизу несомненно и ожидаемо вызвал у неё волну праведного гнева.
— Надо отдать должное твоей изобретательности, — раздался снизу насмешливый голос, — я едва не отправился в Новый свет. Стоило ли устраивать эту комедию, чтобы потом отправиться в Кадис на виду у всего города с попугаем на плече? След слишком яркий, чтобы его не заметить.
— Ты слишком весел сегодня…и разговариваешь очень странно, — раздался сверху подозрительный голос.
Энрико перевернулся и выглянул в окно. Габриэль сидела на прежнем месте. Лунный свет очень хорошо освещал маленькую фигуру, обхватившую руками колени. Он вернул тело в прежнее положение. Слова Габриэль удивили, прежде всего, его самого. Он действительно пребывал в отличном состоянии духа, хотя и должен был испытывать то, что испытывал все последние дни — гнев.
— Сам не знаю, — неожиданно для себя признался Энрико. Габриэль навострила слух. — С того мгновения, как мы впервые повстречались, я всё делаю не так как хочу. Весь день я только и мечтал найти тебя. И представлял, что именно с тобой сделаю, когда это произойдёт. А сейчас…не осталось никаких мыслей. Все куда–то подевались. Наверное, мне хочется выяснить, на что ещё ты способна. Сквернословие, грубость, азартные игры, пьянство, все эти твои ужимки…
— Какие ещё ужимки?
— К примеру, ты сжимаешь свои губки и начинаешь шевелить носом, когда собираешься сказать очередную… «колкость». Прищуриваешься и застываешь…я уже понимаю, что в твоей головке созревает очередная выходка. Так было и вчера. Я уже тогда понимал, что твоё смирение показное, но совсем не ожидал услышать о твоём бегстве. Так что, ко всему можно прибавить и ларчик с неприятными сюрпризами.
— А ты? Можно подумать ты лучше? — донёсся до Энрико возмущённый голос. — Заставил мета согласиться на эту глупую помолвку. И как? Угрожая моему отцу. Как ты назовёшь свой поступок? — Низким и бессмысленным.
«Чёрт! — с удивлением думал Энрико. Я ведь не хотел этого говорить. Однако это и есть истина. А следовательно, я должен признать свои ошибки».
— На самом деле я просто припугнул тебя. Никаких мыслей по поводу мести графу у мета нет, и никогда не было. Ну и уж, если быть до конца откровенным, — он словно беседовал сам с собой. Как ни странно, но в нём появилась потребность выговориться. Единственно, что удивляло, так это собеседник, которому он решил поведать свои сокровенные мысли. Ведь до сей поры, он никогда не беседовал с ней. Только слышал оскорбления и…сам оскорблял.
— Я просто хотел отплатить тебе за неуважительное поведение по отношению ко мне. Слава Богу, ты мета не знала до встречи в птичнике. Вздумай ты сказать эти слова мне…
— Я знала! — раздался сверху тихий голос. Энрико напрягся. Снова послышался голос Габриэль. — Я знала, кого оскорбляю. Это ты думал, будто тебя принимают за другого.
— Но почему? Почему? — вскричал Энрико. Он высунулся из окна и устремил в сторону Габриэль взгляд, полный растерянности и обиды. — За что ты меня возненавидела?
— Площадь!
— Площадь?
— Да, площадь. Я была там и слышала, как ты поносил меня. Ты назвал меня… «уродиной»…
В голосе Габриэль прозвучала…скрытая боль. И эта боль вонзилась прямо ему в сердце. Для Энрико всё стало понятным. Все поступки Габриэль обрели очевидный смысл.
— Вот оно что, — прошептал Энрико. — По этой причине ты и отказала мне…
— Не по этой. Ты мне просто не нравишься. Я не хочу становиться твоей супругой. А ты не желаешь от мета отстать.
Энрико сбросил с себя камзол, оставшись в одной рубашке. Затем снял шпагу и полез в окно. Увидев это действие, Габриэль вскочила на ноги и всплеснув руками, испуганно вскрикнула:
— Ты сорвёшься…не иди…
Но Энрико преодолел путь к крыше гораздо быстрее и проворнее, чем это сделала Габриэль. С удивительной ловкостью он пробрался на крышу, а через мгновение спокойно опустился рядом со стоящей Габриэль и при этом негромко заметил:
— Ты не находишь странными свои слова? Тебе ведь стоило побеспокоиться о себе и попытаться сбежать.
— Я никого не боюсь!
Г абриэль гордо вскинула голову.
— Следовательно, тебя не пугает мысль опуститься на прежнее место?
Г абриэль, ни слова не говоря, опустилась рядом с Энрико и, как прежде, обхватив колени, устремила взгляд на звёздное небо. Энрико проследил за её взглядом, незаметно и по–новому вглядываясь в черты её лица. Оба сидели на крыше и молча созерцали звёзды. Но вот Габриэль вздрогнула. Голос Энрико…он прозвучал с удивительной мягкостью:
— Я прошу прощения у тебя, — он произнёс эти слова тихо и не глядя на Г абриэль, — это был поступок мерзкий. Но хуже всего то, что ты не заслуживала ни одного из этих слов. Я сказал их лишь потому, что именно так тебя и представили мне. На самом деле я никогда так не думал. Да, тебя трудно назвать совершенством в полном смысле этого слова, но при всех твоих недостатках, в тебе обаяния больше, нежели во всех этих признанных красотках. Я говорю эти слова искренне и ещё раз прошу простить мета. Ты не заслуживала ни одного из моих слов.
— Надеешься хитростью увести мета домой? Поэтому пытаешься умаслить? — Г абриэль чувствовала странное волнение во всём теле, и эти слова были призваны справиться с ним. — А если я скажу, что ничуть не жалею о…встрече в птичнике? — она устремила дерзкий взгляд на Энрико, но тот лишь легко рассмеялся в ответ.
— Теперь, когда мне известен истинный виновник, можешь говорить всё, что пожелаешь. Я сочту твои слова справедливым наказанием. А что до возвращения домой? Я прошу тебя вернуться, но решение принимать будешь только ты одна. И ещё ты должна знать… опасаться нечего.
— Ты готов… расторгнуть эту глупую помолвку?
— Если ты этого хочешь, Габриэль…так и случится.
— Я очень этого хочу. Мне не нужно ничего кроме свободы. И если ты действительно сдержишь обещание, я готова вернуться.
Энрико поднялся и протянул ей руку.
— Пойдём, и ты всё увидишь собственными глазами.
Глава 16
Обратный путь проходил в полном молчании. Габриэль не раз украдкой бросала взгляд в сторону Энрико. И всегда видела одну и ту же картину безмятежного спокойствия на его лице. Он был предупредителен с ней и вёл себя с подчёркнутым уважением.
